Венчурные игры производителя Ботокса: От стареющих красоток к болеющим старикам
Connect with us

Бизнес

Венчурные игры производителя Ботокса: От стареющих красоток к болеющим старикам

 

Приоритеты фармпроизводителей сместились: теперь модно и выгодно зарабатывать не на «уколах красоты», а на прорывных средствах от возрастных заболеваний, раньше считавшихся неизлечимыми. После грандиозного провала «сделки века» Allergan, входящая в десятку крупнейших мировых фармкомпаний, резко сменила стратегию – начала играть в «русскую рулетку» на рынке новейших разработок революционных лекарств. Allergan скупает инновации в фарме на корню – на разных стадиях клинических испытаний, причем вместе с компаниями-разработчиками. Компания зачастую ведет рискованную игру, выкупая маленькие перспективные компании по цене в разы выше рынка. Но риск оправдан – уже очень скоро станет верна поговорка: «Кто владеет инновациями, тот владеет миром».

Равнение на старших

Начав свой взлет на мировом фармрынке  с Ботокса (средство от морщин) и грудных имплантов Allergan теперь тщательно подбирает в портфель еще не одобренные регуляторами революционные средства от серьезных неврологических заболеваний типа болезни Паркинсона или Альцгеймера – типично «старческих» заболеваний, а также от болезней, считавшихся незлечимыми: мигрень, шизофрения, рассеянный склероз, псориаз, неалкогольный стеатогепатит (НАСГ).

Такой интерес не случаен – население Земли стремительно растет и не менее стремительно стареет: людей в возрасте за 60 уже больше 2 млрд (около 30%), их число превысило количество детей до 5 лет. Болезни, которые раньше считались «возрастными» постоянно молодеют и получают все большее распространение. Необходимость поддерживать старшее поколение в дееспособном состоянии как можно дольше ставит перед мировой фармой задачу создания качественно иных лекарств, действующих точечно и максимально эффективно, адаптированных к генетическим особенностям различных рас и т.п.

В то же время пара последних экономических кризисов привела к тому, что правительства даже развитых и социально ориентированных стран уже не готовы (да и не могут) обеспечить должный уровень медобслуживания и необходимые лекарства людям старшего возраста в нужном объеме. Социальные программы в области здравоохранения, такие например, как Obama Care, пробуксовывают, в ряде стран сворачиваются или сильно сокращаются. Соответственно, возрастает роль фармкомпаний, способных предложить эффективное «лекарство от старости».  Сейчас у фармкомпаний, стремящихся завоевать мир, есть шанс подняться именно на этом сегменте.

Понятно, что позволить себе разработку и широкое внедрение прорывных препаратов могут только мегамонстры – это дело долгое, дорогостоящее. Разработка одного препарата от сердечно-сосудистых заболеваний, стоящих на первом месте среди причин смертности, выливается минимум в 1 млрд евро. Да и риски велики – иногда годами не удается найти нужную молекулу, а потом годы уходят на клинические испытания и получение разрешения от регуляторов. Отдача может оказаться вовсе не такой, как ожидалось, если кто-то другой найдет молекулу раньше и быстрее запустит свой препарат.

Скупать разработки на начальной стадии – дело, конечно, тоже рискованное, но все же менее затратное по времени и обещающее большую прибыль уже в скором будущем в случае успеха. Так, находящийся на стадии клинических испытаний революционный препарат компании Tobira от гепатита (НАСГ), купленный Allergan вместе с самой компанией за $1,7 млрд обещает приносить около $5 млрд выручки в год. Так что с большой долей вероятности компания получит новый блокбастер по приемлемой цене и в общем не страшно, что сейчас она заплатила за акции Tobira в 6 раз выше ее рыночной капитализации.

Укол Ботокса в лицо компании

Эту стратегию – не разрабатывать, а покупать инновации – для Allergan придумал Брент Сондерс, «золотой мальчик фарминдустрии», доставшийся компании «по наследству» от партнера – при слиянии с другим крупным игроком фармрынка – производителей дженериков компанией Actavis. Слияние, оцененное в $67 млрд, также было идеей Брента Сондерса, который вообще славится масштабным и необычным подходом к управлению: только за последние три года заключил для компаний, которыми руководил, сделок на $300 млрд. Сделка Actavis-Allergan была крупнейшей не только в его карьере, но на всем фармрынке за 6 лет.

Нетрадиционен и подход Сондерса к марктингу. Всем участникам фармрынка и потребителям Ботокса памятен случай в январе 2015 года в холле отеля в Орландо, когда глава Actavis принародно сделал себе 30 уколов Ботокса в лицо, рекламируя таким образом недавнее приобретение. Операция снималась крупным планом и транслировалась на огромный экран позади медицинского кресла, в котором лежал генеральный директор.

Ботокс был блокбастером Allergan, его флагманом и основной причиной, почему другие фармпроизводители (в их числе и Actavis) жаждали слияния с компанией. В 2013 году Ботокс принес Allergan около $2 млрд выручки, почти треть от годовых продаж ($6,3 млрд), и в принципе компания могла и дальше расти, опираясь на свой блокбастер эстетической медицины, если бы не пришлось защищаться от попытки враждебного поглощения.

Actavis явилась как принц на белом коне и фактически спасла атакуемый в течение 7 месяцев 2014 года Allergan – его настойчиво, но безуспешно пыталась купить канадская Valeant в партнерстве с Уильямом Экманом, владельцем инвестфонда Pershing Square Capital Management, известного своей агрессивной манерой заключать сделки.

Меняем враждебное поглощение на дружественное

Valeant повышал и повышал цену – за три месяца стоимость акций Allergan, подогреваемых этой историей, выросла вдвое. Но Allergan отвечал отказом и искал альтернативного партнера. Поняв, что полюбовно договориться не удастся, Valeant и Экман начали применять запрещенные приемы – заявили о намерении провести враждебное поглощение, вопреки всем правилам напрямую обратились к держателям акций Allergan с предложением о выкупе ценных бумаг компании, а потом заявили, что значительная часть акционеров на их стороне.

Американцы (на тот момент Allergan еще базировался в Калифорнии) в долгу не остались – запустили защитный механизм, блокирующий скупку акций одним из акционеров («отравленную пилюлю». И одновременно опубликовали внутреннюю переписку, где финансовый консультант с мировым именем – компания Morgan Stanley – называла Valeant «карточным домиком» и рекомендовала руководству Allergan не иметь с ним дела. Пикантность ситуации заключалась еще и в том, что к моменту публикации писем Morgan Stanley уже выступала консультантом на стороне канадской компании.

Отбивая атаки Valenat, Allergan одновременно искала другие варианты слияния, которые были бы более интересными, чем Valeant. И нашли. При слиянии с Actavis американская компания получала сразу два бонуса: европейскую прописку (компания официально стала ирландской со штаб-квартирой в Дублине и теперь могла экономить на корпоративных налогах) и суперменеджера в лице Брента Сондерса. Впрочем, вряд ли «золотой мальчик» учитывался при финансовых расчетах. Однако именно он стал главным козырем и драйвером новой Allergan.

Провал сделки века

После слияния с Actavis Allergan переместился на 10 строчку в турнирной таблице и стал не по зубам уже не только Valeant, но и большинству других игроков рынка. Кроме, пожалуй, Pfizer и еще нескольких представителей big pharma. После Actavis Allergan прикупил еще Forest Laboratories за $25 млрд и поглотил Warner Chilcott за $5 млрд.

Но амбиции Сондерса требовали вовсе не десятого места в Big Pharma, а одного из трех первых. И он затеял переговоры о слиянии с Pfizer, которой явно импонировала новая мощная и агрессивно разрастающаяся Allergan с блокбастером в виде Ботокса. Да к тому же Pfizer – как раньше самой Allergan – нужно было срочно перебираться в Европу из-за налогов.

О слиянии объявили в октябре 2015 года, сделка оценивалась в $160 млрд. У Сондерса появился шанс войти в историю фарминдустрии как топ-менеджера, выведшего руководимую им компанию из второй лиги в лидеры фармрынка путем мегасделок слияний и поглощений. Actavis (ныне Allergan) и так уже увеличила капитализацию и выручку в несколько раз (на сентябрь 2016 года стоимость акций Allergan составляла $95 млрд), а слияние с Pfizer могло обеспечить место на пьедестале почета – в тройке лидеров.

Но Pfizer в апреле 2016 года вдруг отказался от мегаслияния, порушив все планы Брента Сондерса. Это не было просчетом или виной «золотого мальчика», просто у Pfizer исчез главный резон для объединения. На смене штаб-квартиры Pfizer планировал ежегодно экономить до $1 млрд, но власти США наконец нашли способ положить конец так называемым «налоговым инверсиям», ради которых американские корпорации и сливались с европейскими компаниями. Allergan успел воспользоваться лазейкой и переехать в Европу, Pfizer – нет.

После срыва «сделки века» все пошло не так. После объявления об отказе от слияния 6 апреля 2016 года акции Allergan разом упали на 14,8%, их стоимость достигла самого низкого значения с октября 2014 года. А во втором квартале 2016 года Allergan оказалась на третьем месте по скорости избавления от ее акций хедж-фондами – инвесторами двигало разочарование, к тому же они, видимо, больше не верили в счастливую звезду Брента Сондерса. За три месяца после разрыва соглашения с Pfizer хедж-фонды избавились от ценных бумаг Allergan на сумму в $1,4 млрд, что явно говорило о пошатнувшемся положении компании в отрасли.

Сондерсу пришлось искать альтернативные пути на вершину, и он объявил о новой стратегии, нацеленной на создание фармкомпании нового типа.

Революция на инновациях

Основная идея Сондерса о новом формате фармацевтических компаний, который он будет создавать, сводилась к тому, что объединенная Actavis-Allergan исключит из цикла создания лекарства самый затратный, долгосрочный и рискованный этап – разработку препарата. Компания будет проводить клинические исследования и выводить новинку на рынок, а сами разработки будет покупать у биотехнологических стартапов. Или вместе с ним. Причем предпочтение отдается инновационным и даже революционным препаратам от болезней, которые раньше считались неизлечимыми. Никаких дженериков и аналогов.

Летом Allergan собирался с силами, а в сентябре начал буквально «перепрыгивать с камня на камень», по выражению Сондерса, при этом все время оставаясь в потоке – покупая прорывные разработки в области неврологии, офтальмологии, гастроэнтерологии. Только в сентябре объявлено о четырех сделках. Кроме того, по слухам, Allergan готова вступить в схватку за дерматологический бизнес (в активе лекарство от псориаза и дерматита) германского концерна Bayer, оцениваемый в 1 млрд евро.

Средства на все эти покупки Allergan высвободил, продав в августе свое портфолио генетических препаратов израильской Teva Pharmaceutical Industries Ltd., которая специализируется в этой области. Часть средств было потрачено на выкуп собственных акций, а $20 млрд зарезервированы на покупки.

Новый формат

Типичный пример новой стратегии – покупка Tobira и Akarna Therapeutics в сентябре. Обе компании заняты разработкой препаратов от серьезного заболевания печени – неалкогольного стеатогепатита (НАСГ), который может приобрести характер эпидемии в США и развитых странах. Этот вид гепатита считается неизлечимым, официально одобренной FDA терапии пока не существует. Сейчас от него страдают уже около 15 млн американцев, оно приводит к циррозу и раку печени, что, соответственно, требует пересадки печени либо приводит к летальному исходу. Разработками лекарства от НАСГ интересуются сразу несколько крупных фармацевтических компаний, тот, кто будет первым, имеет шанс получить серьезные госзаказы – даже самое дорогое лекарство эффективнее и дешевле пересадки, к тому же, в отличие от нее, может применяться массово.

Сондерс, почуяв золотую жилу, очевидно, решил не складывать все яйца в одну корзину и приобрел в один день сразу две компании, находящиеся на разных этапах разработки революционного лекарства от считающего неизлечимым недуга. Так что в случае успешного запуска препарата Allergan имеет шанс получить в портфель прорывный препарат.

«Учитывая рост заболеваемости диабетом, ожирением и распространенность нарушения обмена вещества в США и других развитых странах по всему миру, НАГС может принять характер эпидемии, как другие хронические заболевания, с которыми мы боремся сейчас», – заявил Брент Сондерс, комментируя сделку.

Ни разу с момента объявления новой стратегии Сондерс не отступил от правила – только революционные, только в перспективных направлениях (приоритет – биотех, генные разработки, в частности в офтальмологии) и желательно там, где нет еще одобренных препаратов, а заболевание считается неизлечимым. Такая долгосрочная стратегия имеет все шансы стать новой политикой крупных фармкомпаний, а Брент Сондерс – изобретателем нового формата бизнеса в фарминдустрии.

Click to comment

You must be logged in to post a comment Login

Leave a Reply

еще in Бизнес